Общество гурманов: [сборник] - Джеймс Блэйлок

Дэвис кивнул.

— Тогда пошли ко мне Кловер, будь любезен, и оставь нас одних. И чтобы нас никто не беспокоил.

Сдержав ухмылку, Дэвис повернулся к двери.

— И, Дэвис… — сказал Хенли.

— Сэр?

— Вы с Дженксом можете позабавиться с Кловер, когда она отслужит свое. Или ты один, если Дженкса не окажется поблизости.

Дэвис кивнул и вышел, и тут же вошла Кловер, явно с новостями. Она осмелела, как показалось Хенли. Однако дерзкое, плутоватое выражение придавало ее помятому личику определенную прелесть, насколько это вообще было возможно.

— Что ты узнала на ферме «Грядущее»? — спросил он сурово. — Ты передала листовку, как я понимаю.

— Да, сэр, я отнесла на ферму бумаги, всё, как вы сказали. Вот уж у них повылезли глаза, когда они их увидели.

— У кого, Кловер? Кто их увидел?

— Ну, значит, та, что у них зовется Матушкой Ласвелл, а еще жена Сент-Ива и он сам. И муж Матушки Ласвелл — должно быть, это он. Вы его остерегайтесь. Баламут, точно. И мистер Фробишер с ними был, болтал без умолку о том, что собирается делать. Я отдала им бумаги и ушла, не успела пройти и полмили, а тут кто-то скачет на лошади, так что я отошла с дороги и спряталась в кустах. Это был он, муж. Думаю, он совсем потерял голову — пустился в безнадежное дело.

— Ты знаешь, куда он поехал?

— Нет, сэр.

— И это и всё? Постучалась, отдала Матушке Ласвелл листовку и газету, увидала, как у нее повылезли глаза, и ушла?

— О, нет, сэр, — возразила девушка с плутовской улыбкой. — Что это вы волнуетесь, сэр? Я вовсе не стучала в дверь. Никого не было, так что я вошла в дом, как человек-невидимка, и слушала, о чем они говорят из коридора. Не хотите ли узнать, что я услышала?

— Конечно хочу, Кловер. Ты и сама прекрасно знаешь.

— А вы будете ко мне добры?

— Насколько это возможно.

Она широко улыбнулась, подобрала юбки и уселась на стол, а потом, пока Хенли гладил ее по коленке, рассказала ему все, что подслушала.

ГЛАВА 15

ПОДОЗРЕНИЯ

— Какой ужасный день, — Элис сидела на краю постели и заплетала волосы на ночь. По-южному теплый ночной бриз колыхал пламя свечей. Пристально посмотрев на Сент-Ива, она прошептала: — Вдруг выясняется, что на нашем острове ведьмы устроили шабаш!

— Мне очень милы эти ведьмы, так что, считаю, это только к лучшему.

— А ведьмам что делать?

— С моими нежными чувствами? — переспросил он. — В действительности мне особенно мила лишь одна. Ну что можно с этим сделать… — он улыбнулся жене, и та ответила улыбкой.

— Возможно, до этого еще дойдет, — сказала Элис. — И все же, стоит ли отвечать на обвинения? Стоит ли вообще что-нибудь говорить? За всем этим делом стоит человек недалекого, помраченного ума.

— Мой совет — молчание. Может статься, что тот, кто задумал все это, не столь недалек, как кажется. Более того, недалекие умы и мелкие притязания бывают опасны. Он совершенно точно заказал фотографии заблаговременно. Столь важные детали не оставляют напоследок. Матушка Ласвелл не держала свою миссию в тайне, в конце концов.

— Он? Откуда ты знаешь, что это мужчина?

— Женщины, как правило, до такого не опускаются. В этом коварстве есть сладострастный оттенок, выдающий мужской ум.

— И Чарлз Тауновер не этот мужчина? Ты, кажется, в этом вполне уверен, как и Гилберт.

— Я ни в чем не уверен, — ответил Сент-Ив. — Тауновер не остановился перед тем, чтобы отослать Дейзи. Она болела, стала обузой для фабрики. Но я верю, что он считал, что, заплатив ей, рассчитался с ней сполна. Он намеревался отправить ее в Лондон, как и утверждает, а там, как знать, может, она и вправду поправилась бы, перестав дышать ядами.

— Готова согласиться, если бы не тот факт, что Дейзи ходила на собрания «Друзей». Она была не просто больной девушкой, а потенциальной угрозой для фабрики.

— Ты, безусловно, права. Когда я встречался с Тауновером, в контору зашел фабричный мастер, некий Дэвис. Хасбро и я столкнулись с этим Дэвисом почти буквально, когда собирали пробы у реки. Я совершенно уверен, что он меня тогда рассмотрел и, судя по его лицу сегодня утром, узнал. Тем не менее он сказал, что мы никогда не встречались. Мы оба знали, что он врет, но я не могу понять, зачем ему это понадобилось. Когда Дэвис напал на нас у ручья, он просто выполнял свой долг. Выгораживать меня ему незачем. Ему бы тут же рассказать Тауноверу о моих проделках и вышвырнуть меня вон!

Элис села на постели, прислонившись к спинке.

— А Тауновер понял, что это ложь? — спросила она.

— Думаю, нет, хотя невозможно быть уверенным. Тем не менее Дэвис шел за мной вдоль реки до Снодленда и заглянул в «Малден-Армс», где я завтракал. Он убедился, что я там, и ушел. Так что он за мной приглядывает.

— И все же ты не подозреваешь, что за всем этим стоит Тауновер?

— Не за всем, нет. Здесь я согласен с Гилбертом. Дэвис должен был знать, что у Дейзи с собой много денег. Если смерть Билла Генри и Дейзи Дампел — дело рук Дэвиса, что вполне возможно, то этот тип и есть преступник. Вид у него вполне соответствующий. Именно Дэвис давал показания против Генри, и он же избил парня до потери сознания за трактиром «Малден-Армс». Мог и без труда засунуть деньги Дейзи в пальто Генри.

— Дейзи была бы легкой добычей, — погрустнела Элис. — Она думала, что Дэвису поручено за ней присмотреть. Что, если это он, а не Билл Генри, забрал ее из «Чекерс»? Если верить «Газетт», никто не видел, как убийца вошел, и никто не видел его лица, когда он уходил. Но какая в этом выгода Дэвису? Ему в руки попало сто фунтов, и он отдал их, чтобы свалить вину на Генри?

— Возможно, он получит нечто большее, чем сто фунтов. Мне показалось, что своим подарком Тауновер, по крайней мере частично, платил Дейзи за молчание. А что, если кому-то хотелось купить молчание понадежнее? Возможно, Дэвис просто еще одна пешка.

— Или убийца, который привык делать все, что ему вздумается.

— Может, и так.

Они немного полежали молча, а потом Элис сказала:

— У нас нет никаких доказательств, а Билл Генри и Дейзи мертвы. Надеюсь, ты не собираешься расследовать это дело, пока